ДМИТРОВКА (Донецкая область), 5 авг -. Спустя год после гибели фотокорреспондента международного информационного агентства «Россия сегодня» Андрея Стенина в Донбассе картина той трагедии стала более полной. Свидетели тех событий рассказали корреспонденту, что происходило у села Дмитровка в те дни. Тогда в результате обстрела со стороны украинских силовиков погибли десятки мирных жителей, и большинство из них до сих пор остаются неопознанными.
Страшное уравнение со многими неизвестными
В деле о пропаже Стенина и его друзей с сайта Icorpus.ru Андрея Вячало и Сергея Коренченкова сразу было много загадок. В последний раз они выходили на связь 5 августа 2014 года из города Снежное (80 километров к востоку от Донецка). В городском штабе ополчения журналисты сказали, что собираются поехать на юг, в поселок Дмитровка на российско-украинской границе - там шли бои, армия и Нацгвардия пытались окружить ДНР и отрезать республику от России, журналистам было что поснимать. Однако до Дмитровки они вроде бы не доехали - по крайней мере, глава ее штаба с позывным «Поэт» их не видел.
Телефоны Стенина, Вячало и Коренченкова не отвечали. А через несколько дней советник министра МВД Антон Геращенко заявил, что фотокорреспондент МИА «Россия сегодня» задержан силовиками. Правдоподобности словам Геращенко придавало то, что телефон Стенина был «запеленгован» в городе Славянск в 160 километрах к северо-западу от Снежного - после отступления ополченцев Славянск был превращен в штаб-квартиру силовой операции. Восьмого августа всем, кто ему звонил, пришли смс о том, что абонент снова в сети. Появилась надежда, что Стенин жив, пусть и находится в плену.
Однако затем Антон Геращенко опроверг свои слова, что только усилило путаницу и подозрения. Вскоре одному из друзей Стенина удалось дозвониться на его номер. Трубку взял чужой голос, который представился украинским военным. «Эта трубка попала ко мне случайно, через третьи руки. Ее хозяин мертв, он около Степановки. Приезжайте, забирайте тело», - сказал незнакомец.
Степановка находится в восьми километрах от Дмитровки и примерно в 20 километрах от настоящего места гибели Стенина. Местный житель никогда не скажет, что это рядом. А вот для приезжего, например, для военного из другого региона Украины, это действительно почти одно и то же.
«Он - Борода, и я - Борода»
Корреспонденту удалось найти ополченца, который видел Стенина с коллегами в Дмитровке вечером 5 августа. Это местный житель с позывным «Борода», год назад воевавший под командованием «Поэта». Борода свидетельствует: ребята приехали из Снежного, однако дальше ДНРовского блокпоста проезжать в Дмитровку не стали.
Силовики тогда пытались окружить Дмитровку - это один из ключевых населенных пунктов у российской границы. Судя по всему, журналисты побоялись оказаться в окружении и поехали обратно в Снежное. Никто не знал, что как раз в окружении еще можно было бы спастись, а вот дорога окажется смертельно опасной.
«Серега 'Грек' (ополченец - ред.) тогда приехал из Снежного, поел. Журналисты тогда приехали вместе с ними, мы их видели», - свидетельствует Борода, листая на планшете портреты Андрея Стенина.
«Я запомнил его хорошо. Он - борода, и я - борода, - смеется ополченец. - Тем более что раньше я его видел в Кожевне (еще один населенный пункт на границе, где также шли интенсивные бои - ред.).
Стенин, Коренченков и Вячало не знали, что ситуация, как это часто бывает на фронте, за несколько часов кардинально поменялась. Дорога, по которой они безопасно приехали в Дмитровку, уже находилась под контролем силовиков.
Нацгвардия обстреливала и отказывалась помогать
«Нацики (бойцы Нацгвардии - ред.) появились здесь вечером пятого (августа). Сразу обстреляли пшеничное поле, чтобы оно загорелось, - вспоминают жители села Рассыпное, около которого погиб Стенин. - Прошли по домам, сказали всем сидеть тихо. Есть будете лопухи, но сидите в подвалах, - сказали они».
Взяв под контроль дорогу между Снежным и Дмитровкой, силовики стали обстреливать все проезжающие машины. Не досматривать, не препятствовать проезду, а именно расстреливать.
Шестого августа супруги Мария и Владимир Золотоус поехали из Дмитровки в Снежное, чтобы забрать дочку и внуков. Снежное было уже фактически в окружении. За две недели до этого по городу был нанесен авиаудар, погибли 13 человек. Потом в соседнем Шахтерске начались уличные бои (Стенин снимал их), а 4 августа украинские силовики обстреляли Снежное из «Смерча». Дочь попросила Золотоусов забрать их из страшного города и вывезти в Россию. Однако оказалось, что настоящая опасность поджидала не снежнянцев, а их спасителей.
«Рано утром мы поехали в Снежное. Муж не хотел ехать, как знал, что с нами произойдет. Говорил: давай не поедем! А тут ехать близко, я убедила его, - вспоминает Мария Золотоус. - Как только въехали на пригорок (у Рассыпного - ред.), неожиданно в машину начали впиваться в пули. Первая же пуля попала в мужа. Он свернул с дороги в кювет. И только сказал: «беги!».
И тут произошло чудо: дверь стареньких «Жигулей», которая вечно заедала (Владимир всегда открывал ее снаружи, чтобы Мария могла сесть) открылась моментально. Мария, которой пули впились в ногу, вывалилась наружу.
«Ребятки, не стреляйте! Мы мирные люди!», - кричала Мария военным. «Она еще что-то там говорит», - отозвались те и выстрелили по машине из гранатомета. Раненая женщина поползла к деревне.
«Видела машину рядом. Уже потом, когда по телевизору были телесюжеты, я поняла, что это машина Стенина. Тогда, конечно, некогда было ее разглядывать. Помню только, что машина уже горела. А были ли в ней люди, я не видела», - говорит Мария.
«В кустах сидели двое военных, - продолжает она свой рассказ. - Я сказала им: я ранена, помогите мне!». «У нас нет никаких лекарств, ползи в деревню, там помогут», - ответили военные. Уже отползая, Мария услышала, как один сказал другому: «А что у нее в сумке? Почему ты не проверил, отпустил ее».
В Рассыпном Марию подобрала семья Гоцуцовых. Женщина шесть дней прожила у них в подвале, чтобы не стать жертвой обстрела - ей делали перевязки, а боль снимали простым анальгином. Через неделю родственникам Золотоус удалось договориться с военными, чтобы за ней пропустили зятя. Женщину вывезли на лечение в Россию.
Как в кино про фашистов и партизан
Семье Судаковых повезло меньше - в бойне погибли оба супруга, простые уборщица и водитель сельской администрации. Это случилось на следующий день после гибели Стенина и Золотоуса - 7 августа. «Накануне был обстрел Дмитровки, - вспоминает их сын Денис. - Мы всей семьей прятались в подвале, а мама не успела добежать. Ее ранило осколками».
Несмотря на продолжение обстрела, отец Дениса, 50-летний Владимир Судаков, решил отвезти жену в больницу в Снежное. По дороге они попали в засаду и были убиты на месте. Но Денис узнал об этом только через несколько дней. «У нас не было от них никаких вестей. До Снежного они не доехали. Я обзвонил все больницы - даже на российскую сторону. Нигде их не видели», - вспоминает Судаков-младший.
В середине августа, когда дорога была разблокирована, Денис нашел на ней обгоревшую машину своих родителей и их останки. «Мама лежала на заднем сиденье так же, как я ее положил. Вернее все, что от нее осталось. Я собрал останки и захоронил», - рассказывает он.
В чем был тактический смысл этой жестокой бойни, которая продолжалась несколько дней, ответить трудно. Возможно, силовики не хотели, чтобы кто-то вообще ездил по этой дороге, и чтобы ДНР оставалась в блокаде. Возможно, они боялись неожиданной атаки ополченцев. По крайней мере, шестеро ополченцев, в том числе Сергей «Грек», с которым Стенин приехал в Дмитровку, тоже погибли у Рассыпного.
«Седьмого августа в 04.00 утра мы пошли колонной в Снежное и у Рассыпного попали под обстрел, - вспоминает еще один боец ополчения, Владимир Березов, который был ранен, но сумел спастись. - Мы попали под плотный перекрёстный огонь, машине прострелили колесо, нас занесло в кювет. Бросили машину и стали уходить через 'зеленку'. Меня ранило пулей - раздробило голеностоп. Мы решили, что я останусь в деревне, а остальные пойдут за помощью».
«Владимир приполз к нам, я спрятала его», - вспоминает местная жительница Галина Булыгина. Но вскоре пришли нацгвардейцы - искать раненых ополченцев.
«Березов спрятался от них за домом, в кукурузное поле. Они обыскивали весь дом, ходили по участку. Спрашивали, не видели ли мы ДНРовцев. Я чувствовала себя, как в каком-то кино про фашистов и партизан, - рассказывает Булыгина. - В подвале нашли его койку и спросили, кто на ней спит. Я ответила, что муж - он больной, а койка стоит в подвале, чтобы каждый раз при обстреле не спускаться». Нацгвардейцы ушли.
Точных списков погибших до сих пор нет
Машина Стенина, Вячало и Коренченкова была найдена только 20 августа. Ее узнали по двум профессиональным объективам, сгоревшим в багажнике. Самого фотоаппарата в машине не было - можно предположить, что его забрали вместе с сотовым, который потом «запеленгуют» в Славянске.
В стороне от машины валялись нераспечатанные ампулы с обезболивающим, которые всегда с собой возил профессиональный военкорр Стенин, и его дорогая итальянская красная клетчатая рубашка с подвернутыми рукавами. И снова у друзей фотографа появилась надежда, что он жив. Но результаты экспертизы были безжалостны: обгоревшие останки в машине принадлежат именно Стенину, Вячало и Коренченкову.
Но вот еще одна загадка: в машине были останки еще двоих человек. Кто эти люди и откуда они взялись в машине, ехали ли они вместе с журналистами или были подброшены, чтобы сжечь всех вместе - до сих пор не известно.
Всего в те дни у Рассыпного было расстреляно около 20 машин - кто-то погиб на месте, кому-то удалось спастись. Шестого августа местные жители и родственники погибших соберутся на этом страшном месте, чтобы помянуть всех жертв трагедии. Они хотят поставить на этом месте стелу с именами всех погибших. Но их точный список до сих пор составляют, говорит глава местной поселковой администрации Олег Харичков.
Некоторые останки похоронили сердобольные местные жители - в братских могилах. Кого-то забрали родственники. Например, останки Владимира Золотоус захоронены сразу в двух местах - часть останков собрали родственники его жены из Дмитровки, потом, что осталось, увезла родня в город Шахтерск.
Это дело еще ждет своего расследования. Когда-нибудь, возможно, станут известны и непосредственные исполнители этой расправы.